Сатана приподнял бровь.

— Что, прости?..

Гриша нетерпеливо переступил с ноги на ногу.

— Я говорю: хочу продать душу.

— Ах, душу, — кивнул Сатана. — Не вопрос. Какую валюту предпочитаешь?

— Я не денег хочу, — пояснил Гриша. — Хочу ночь с ней.

Он достал из кармана снимок и показал Сатане.

— Ночь с фотографией?

— Да нет же! С ней вот! Вот, которая на фото!

Сатана даже не взглянул на девушку.

— Формально это называется «бартер», — сказал он. — Продают за деньги, или там ценные бумаги, золото… Всякое такое, понял? Марками почтовыми даже могу отслюнявить, в денежном эквиваленте. А когда меняешь вещь на вещь — это уже бартер.

— Ладно, ладно, — закивал Гриша. Он не был настроен спорить по вопросам терминологии, его интересовал результат. — Пусть будет бартер.

Сатана неодобрительно посмотрел на него.

— То он продает, то теперь бартер… Сами не знают, чего хотят.

Он стоял в центре очерченной на полу мелом пентаграммы. Внутри пентаграммы было тесно, и Сатану это нервировало.

— Хоть бы стул предложил, — проворчал он. — Тебя не учили что ли, что старшим надо предложить сесть?

— Извините, — смутился Гриша. — В следующий раз обязательно… Так что насчет моей просьбы?

Он опять махнул фотографией.

— Это кто у тебя там?.. Танька Мармозетка, что ли?..

— Анджелина, — покраснел Гриша.

— А-а-а, — протянул Сатана. — Джоли? Не признал. А вообще, если губы поярче накрасить, будет вылитая Танька с Нахимовского проспекта. Может, Танька сойдет?

— Какая еще Танька? — возмутился Гриша, краснея еще сильнее. Очки сползли у него на кончик носа, и он поправил их пальцем. — Не знаю я никакой Таньки. Мне нужна только она. Только Анджелина. Я ее люблю.

— Ну, это ежу понятно, — буркнул Сатана. — Кто ж Таньку-то полюбит, с таким-то характером… Так, ладно, понял. Стало быть, ночь с Анджелиной в обмен на душу?

— Да! — подтвердил Гриша. — Все верно.

— Сейчас посмотрим, — Сатана извлек из кармана записную книжку, порылся в ней. — Вот, нашел. Восьмого числа она летит ночным рейсом из Сан-Франциско в Сидней. Тринадцать часов в пути. Могу устроить тебя на соседнее сиденье.

— Что? — удивился Гриша. — Нет! Я имел в виду… Ну, это… Всю ночь… Мы с ней вдвоем.

— А-а-а! — Сатана хлопнул себя ладонью по лбу. — Ночь любви, в смысле?

Гриша сумел добавить еще немного свекольного оттенка на лицо.

— Так бы сразу и говорил, — сказал Сатана. — А то вечно вы говорите намеками, а я сиди, разгадывай… Так, ладно, к делу. Во-первых, у меня плохие новости: она такими вещами не занимается.

Гриша поморгал глазами, потом еще раз поправил очки.

— Я думал, вы можете помочь как-то, — неуверенно сказал он.

Сатана почесал подбородок.

— Могу сгонять к ней, показать твою фотку, — предложил он. — Вдруг да и согласится. Но шансы, сам понимаешь…

— Понимаю, — уныло согласился Гриша.

— Во-вторых, — продолжал Сатана, — можно, конечно, внушить ей страсть. Технически это несложно.

Гриша приободрился.

— Но твоей души на это явно не хватит.

Гриша наморщил лоб.

— В каком смысле?

— В прямом! Не стоит она того, — пояснил Сатана. — У всего на свете есть своя ценность. Думаешь, мало идиотов хотели бы продать свою душу за ночь с Анджелиной?.. Пффф! Тут, знаешь ли, нужно что-то подороже.

— Но это же целая душа! Я же целую душу прода… Меняю!

— Ну и что в ней такого, в твоей душе? — парировал Сатана.

Он помусолил пальцы, перелистнул в своей записной книжке несколько страниц.

— Вот, у меня тут все записано. Григорий, двадцать один год. Совести на копейку, доброта — четыре балла из десяти, представления о любви сводятся к сексу с кинозвездой… А где широта души? Где величие?.. Где они, родной?

Гриша не отвечал. Он безуспешно пытался открутить пуговицу от рубашки.

— Некондиционный товар, — поморщился Сатана. — Извини уж за прямоту… Ну, ну!.. Не расстраивайся так. Ну, не вышло с Анджелиной, что теперь?.. Хочешь, могу попробовать Таньку уговорить.

— Что?.. Какую еще Таньку?

— Да Мармозетку же! — объяснил Сатана. — С Нахимовского проспекта. Почти то же самое, в темноте и не отличишь. Не на всю ночь, конечно. Так, минут на двадцать. Устроит?

— Не, — сказал Гриша. — Не устроит.

— Ладно, — сдался Сатана. — Тогда могу пиццу тебе привезти. С грибами и ветчиной.

— Пиццу?

— Да, отличную пиццу. Честная сделка.

— В обмен на душу?

Сатана кивнул.

— Еще стакан капучино добавлю, — сказал он. — От себя лично. Подарок.

— Не, — разочарованно протянул Гриша. — Пицца — это мало.

Сатана фыркнул.

— Ну, поищи, кто больше предложит, — сказал он. — У нас рынок, родной.

Он плюнул себе под ноги.

— Эх, мелкие душонки. Каждому Анджелину подавай!..

Пентаграмму заволокло дымом, в воздухе запахло серой и гарью.